Командировка в глубь России — так можно назвать моё отсутствие. Вечером 21 сентября меня задержали, как будет сказано позже, «во время несанкционированной акции».
В отделении к нам около пяти часов не пускали адвоката, с каждым из задержанных говорили двое «эшников». Я ссылалась на 51 статью и рассказала им только свой сон. В ответ один из них рассказал свой: «Мне как всегда снилось, что я на передовой с автоматом, но он не работает, и вместо патронов летят семечки». Вот бы всё оружие мира стреляло семечками.
Нас оставили ночевать в актовом зале, потому что камеры переполнены. На следующий день был суд, и я, наконец, услышала, в чём меня обвиняют. Правда, судья, зачитывающая приговор, оставила себе большую часть окончаний в словах и говорила так быстро, что я выхватывала лишь ключевое: «оказала сопротивление», «требования полиции», «двенадцать суток». Очень удивилась.
Уже позже, когда мне вручили распечатанное заключение, я читала его, как художественное произведение: протокол был составлен с кучей ошибок и фактов, которых не было и быть не могло. Сидеть не страшно и не стыдно, но быть оболганной — очень обидно. Поэтому мы с адвокатом будем подавать жалобу в кассационный суд (суд по апелляции ожидаемо оставил приговор без изменений). У меня замечательный адвокат, который поддерживает моё желание бороться.
Я совершенно не жалею, что вышла и знаю, что поступила правильно. Вышла не как журналистка — в «безопасном» жёлтом жилете (впрочем, на некоторых митингах и он не спасает). Но как журналистка, гражданка, еврейка, противница войны и ещё некоторый набор идентификаций. Право «собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование» закреплено в 31 статье Конституции.
Рош-а-Шана, еврейский новый год я отметила в камере — друзья передали мне яблоки и мёд, а папа — халву и чак-чак, поэтому стол был интернациональным. Этот новый 5783 год точно запомнится на всю жизнь
